Сложный вопрос, хоть и не новый для меня. Я не могу этого знать.
Говорил, что любит, наверное. Ни одного чёткого воспоминания, в котором звучали бы такие его слова, я не помню, но уверена, что он их говорил. Чётко помню, что он нередко спрашивал меня, люблю ли его я (возможно, вслед за своими признаниями), и я всегда отвечала "да" из страха обидеть его. Мне казалось, отрицательный ответ он воспримет очень болезненно, значит, наверно, я верила в то, что он меня любит. Он частенько приходил, ласкался, хотел общения, но я ощущала только досаду, опасение и желание, чтобы он поскорее ушёл, пока опять его что-то не взбесило. Потом я, наверное, убедила себя, что он меня никогда не любил, чтобы оправдать свою к нему нелюбовь. Ведь если он не любил, и я не обязана, а если любил, значит я, выходит, злая.
Аргументировала я это тем, что не может по-настоящему любящий человек издеваться над любимым, сохранять практически абсолютный эгоизм. Я не замечала, чтобы он хоть что-то делал для меня просто так, без выгоды для себя. Игры со мной ему и самому доставляли удовольствие. Когда ему надоедало (зачастую это случалось довольно быстро), он их тут же бросал. Когда я хотела поиграть, он редко соглашался - обычно сам приходил, когда хотел пообщаться. Не помню, чтобы он меня обслуживал, а для меня это и было главным выражением заботы. Наверно, потому что требует некоторой самоотверженности. Помню, напротив, всегда с меня требовал выполнять дела по хозяйству, сам же ими руки ни при каких обстоятельствах не марал. Мог даже позвонить из дома в гости, где я была, и потребовать срочно сходить в магазин ему за семечками, просто потому что самому лень. Если же делал что-то, скажем, зарабатывал деньги, подвозил по утрам в школу, у меня было ощущение, что лучше бы не делал, потому что он постоянно этим попрекал, в то время как меня никто не спрашивал, нужно ли мне это, и я ни о чём таком не просила - эти все вещи родители решали между собой, и зачастую, насколько я сейчас понимаю, папа делал многое, потому что его заставляла мама. Я про чисто практическую помощь мне типа подвезти, забрать, съездить куда-то, купить что-то, готовить еду, когда мама не могла (этого я не помню, но мама говорит, было). Т.е. какого-то желания заботиться я в нём никогда не замечала. Эгоистичное же вымещение отрицательных эмоций на членах семьи было всегда. Мне трудно поверить в любовь ко мне человека, который мне хамит, грубит, затыкает рот, рассказывает, как я ужасна, что недостойна всего, что мне дают, заставляет делать то, что я не хочу, прежде всего ради собственной выгоды, лишает меня радости жизни, запугивает, угрожает физической расправой, если я что-то не так сделаю, рискует моей жизнью агрессивным вождением с грубыми нарушениями ПДД, неоднократно попадая со мной в ДТП, причём он себе это позволял именно когда мы катались вдвоём, без других членов семьи, и всегда в аварии мы попадали вдвоём, если он был трезв, либо он один, если был пьян, и каждый раз у меня не было выбора, садиться с ним в машину или нет, даже если он еле на ногах стоял, хотя агрессивно он водил именно по-трезвому. Однажды, видя его настроение, я даже заранее приготовилась к смерти. Как оказалось, не зря. Когда летели у кювет от мчащейся навстречу фуры (по встречке, естественно, ехали мы), я ни глазом не моргнула, ни слова не сказала, пока отец орал во всё горло молитву.
Я не знаю, как-то это не ассоциируется с любовью. Я могла бы себя так вести только с тем, кого не люблю, но с кем вынуждена жить под одной крышей, если бы это вынуждение окончательно сорвало бы мне крышу и я возненавидела бы этого человека и хотела бы смерти и ему, и себе, лишь бы освободиться из этой тюрьмы. Но когда живёшь с кем-то, всё равно появляется привязанность, особенно, когда осознаёшь, что это твой родной ребёнок и что он не виноват в настроениях своих родителей и вообще в обстоятельствах, в которых появился и растёт. Отец часто говорил о том, как ему мешает жить семья и как хорошо ему было бы одному. Возможно, именно так он к нашей семье и относился. И ко мне, соответственно.
Сейчас мне трудно ответить на вопрос, любил или нет. Может, на него в принципе невозможно ответить, т.е. любовь - это вряд ли что-то однозначное и единое для всех людей. Я думаю, он считал, что любил, хотя бы потому что был уверен в своей обязанности любить меня, но то, что он испытывал, вряд ли соответствует моим представлениям о любви. Я бы сказала, точно не соответствует, но я, опять же, не могу знать его истинное ко мне отношение. Возможно, его поведение было вызвано какими-то вещами, о которых я даже подумать не могу, и никак не связаны с его ко мне нелюбовью, но я, признаться, сомневаюсь в этом. Сейчас я больше думаю даже, что он в принципе любить меня не мог. На момент, когда я родилась, он уже давно пил и наверняка уже тогда был в довольно неслабой депрессии, которая далее лишь усиливалась. По себе знаю, депрессивное состояние сильно зацикливает на себе, на своих проблемах и очень отдаляет от людей. Вряд ли у него были психологические ресурсы полюбить меня, т.е. вообще хоть какая-то объективная возможность по-настоящему со мной сблизиться.