Далее проф. Б. Хейли сначала предположительно, потом утвердительно без достаточных оснований выдвигает глутатион, его связывание с ртутью и дефицит глутатиона в центр патобиологии аутизма. Эта гипотеза, вульгарно выражаясь, – попытка «поставить телегу впереди лошади».
Центральное место в метаболитическом фенотипе аутизма занимает, по-видимому, недостаточность процессов внутриклеточного трансметилирования (James S. J. et al., Am J Clin Nutr 2004;80, 12,1611–7) – первичного механизма детоксикации и выведения ртути. Разумеется, дефицит метилирования нарушает цикл метионина, вторично снижая ситез и восстановление глутатиона. Однако, дефицит глутатиона наблюдается также вне какой-либо связи с ртутной интоксикацией при шизофрении, болезнях Альцгеймера и Паркинсона, при синдроме Дауна. Около 11% вполне здоровых афроамериканцев обладают сцепленным с полом дефицитом глюкозо-6-фосфат-дегидрогиназы, который сопровождается недостаточностью восстановленного глутатиона. При этом частота аутизма (при обычной алиментарной нагрузке метилртутью) в этой субпопуляции не отличается от общей.
Впрочем, проф. Б. Хейли и сам не заботится о консенсусе выдвигаемых предположений. То ртуть из амальгамы и тимеросал из вакцин ингибируют синтетазу метионина и тем самым снижают содержание глутатиона в клетке. То дефицит глутатиона у аутистов как следствие генетического полиморфизма вызывает задержку ртути в клетках [Mutter J, Naumann J, Schneider R, Walach H, Haley B. – Neurolendocrinology Letters, 2005, 26 (5): 439-446]. Между тем известно, что именно ртуть и её производные сами способны индуцировать в клетке синтез глутатиона и металлотионеина, которые их детоксицируют (Conner EA, Fowler BA. 1993).
В следующих разделах лекции проф. Б. Хейли приводит результаты исследования токсичности тимеросала в культуре «нейронов глазного нерва». Обнаруженная токсичность вполне ожидаема a priori. Ведь, тимеросал потому и применяется в вакцинах как антисептик, что он токсичен для живых клеток, прежде всего, микробных, но и животных. Правда, его токсичность, например для лейкоцитов, проявляется при 10 – 100 раз большей концентрации, чем для бактерий и грибов. Основа токсичности – инактивация катионами ртути клеточных ферментов. Однако здесь решающее значение имеет фундаментальный параметр токсикологии – концентрация токсиканта и его молекулярная форма. В эквимолярных концентрациях этилртутьхлорид в 10 – 100 раз токсичнее метил- и фенилртути, которые, в свою очередь, токсичнее гидроокиси этилртути (продукта распада тимеросала).
Если учитывать концентрацию, чувствительность новорожденных к ртутной интоксикации может быть ниже чувствительности взрослых. Например, фосфоглицеромутаза сердечной мышцы эмбриона, плода и новорожденного существенно менее чувствительна, чем тот же фермент (изофермент) взрослого.
Вообще, судить о предполагаемой нейротоксичности тимеросала in vivo по результатам её оценки in vitro крайне затруднительно. В культуре клеток не воспроизводятся ни циркуляция тканевой жидкости, ни эффекты внеклеточной детоксикации и выведения, ни избирательность тканевого распределения токсиканта, ни многое другое, что нам пока неизвестно. Но главное – концентрация тимеросала у проф. Б.Хейли, в 5 раз превышает ту, которая могла бы наблюдаться в крови новорожденного после введения дозы тимеросалсодержащей вакцины, и в 150 раз выше той, которая наблюдается при вакцинации взрослого.
Словом, ни валидация, ни интерпретация данных проф. Б. Хейли по нейротоксичности тимеросала и аддитивным эффектам дихлорида ртути, гидроокиси алюминия, неомицина и тестостерона не представляются возможными.
Далее проф. Б. Хейли вводит читателя в заблуждение, заявляя, что история нарастания и последующего падения частоты акродинии у детей, доказывает роль «небольшое воздействия ртути» как причины «тяжелого неврологического заболевания у младенцев». На самом деле, каломель (хлорид ртути) как добавка к зубному порошку в Англии, Австралии и США и как противоглистное средство в Германии и Франции, с которой связывают нарастание частоты акродинии, применялась в первой половине прошлого века в довольно большой дозировке от 65 до 500 мг, безусловно, способной у некоторых детей вызвать идиосинкразию с нейтротоксической симптоматикой.
[Ссылки доступны только зарегистрированным пользователям ]
Эндемические вспышки акродинии в позапрошлом веке случались и до применения злосчастных зубных порошков. Изредка акродиния случается и сейчас. При этом её появление невсегда можно связать с ртутной интоксикацией.
Заинтриговавший меня раздел лекции о тимеросале в вакцинах проф. Б. Хейли почему-то начал с неотносящейся к теме ссылки на публикацию Frustaci A. et al. (1999) о микроэлементах в миокарде больных с первичной застойной кардиомиопатией (ПЗКПМ).
Вероятно, для пущего запугивания читателя ещё живых 13 пациентов (кардиохроников, средний взраст 60 лет) проф. Б. Хейли объявил «внезапно погибшими молодыми спорстменами». Ну, и закомпанию (Не принято срвнивать биопсийный материал с аутопсийным!), пришлось так же поступить с 35 хрониками с иной кардиопатологией и с 4 здоровыми индивидами.
Выяснилось, что содержание ртути и сурьмы в миокарде (но не в скелетных мышцах) больных с ПЗКПМ было, соответственно, в 22 и 13 тыс. раз выше, чем в группе сравнения. Золото, хром и кобальт также были повышены, но в гораздо меньшей степени. Столь поразительный факт так и остался загадочным, поскольку ни в прошлом, ни в настоящем у этих больных ПЗКПМ не было встреч с источниками повышенного содержания указанных металлов. Авторы предположили, что их накопление оказывает повреждающий эффект на миокардиоциты.
Все это взволновало проф. Б.Хейли, хотя в статье нет сведений об иммунизации содержащими тимеросал вакцинами или о меркуридных пломбах у больных. Самое забавное – через полгода в короткой реплике авторы заявили, что накопление ртути в миокардиоцитах не рассматривается ими как вероятная причиной кардиомиопатии, которая, согласно дополнительным исследованиям не связана с меркуридными пломбами в анамнезе [JACC, 2000, 35, 3, 819 - Letters to the Editor].
Прошло семь лет после публикации открытия, но ни сами авторы, ни кто-либо другой из кардиологов о нём не вспомнили. Такие с-ног-сшибательные сообщения в англоязычной литературе обычно называют
«anecdotal».
Оставим без обсуждения разборки проф. Б.Хейли с FDA, CDC, NIH и Ассоциацией американских стоматологов, которые из нашего «далеко» представляются уж слишком виртуальными, но иллюстрируют тот факт, что профессор – носитель сверхценной идеи глобального невропатологического вреда ртути.
По-видимому, эта идея подвинула проф. Б. Хейли на болезненно странную избирательность в восприятии публикаций Ehmann WD и Markesbery WR, которые в работах 80-х гг. предполагали, что нейротоксичность ртути имеет значение в этиопатогенезе болезни Альцгеймера (БА), но позже дезавуировали собственные ранние данные, придя к выводу, что «Отсутствие статистических различий между содержанием ртути в ткани гипофиза при БА и в норме свидетельствует о том, что больные БА не подвергались повышенному воздействию ртути, присутствующей в окружающей среде» [[Ссылки доступны только зарегистрированным пользователям ].
Более того, « Ртуть, содержащаяся в зубных пломбах, не представляет собой нейротоксический фактор в патогенезе БА. Концентрация ртути в тканях мозга не ассоциирует ни с обнаруженными на аутопсии, ни с отмеченными в анамнезе меркуридными пломбами»[[Ссылки доступны только зарегистрированным пользователям ]
[См. далее]