[mamapanama]

Ирина Николаевна, добрый вечер!
Спасибо за скорый ответ.
Вы знаете, Золушкой я себя не чувствовала (наверное, потому что девочково-принцессочная тема вообще как-то прошла мимо меня), гадким утенком - скорее да, чем нет, а вот падчерицей - Вы попали в точку. В детстве я много читала, и, как Вы помните, тема умершей матери и злой мачехи всегда была активной в различных европейских сказках. Ну так вот, мне всегда в детстве не то мечталось, не то представлялось, что моя мама это моя мачеха. Того, о чем я читала в книжках и видела в фильмах о материнской любви, я на себе не чувствовала, и я воображала, что появится моя настоящая любящая мама, а эта уйдет. Когда я замечала у других девочек дружбу- ласку с матерью, мне было горько, что у меня такого нет, хотя я не могу сказать Вам наверняка, что я четко это осознавала. Но это ощущение я четко помню, помню, что нет мамы, а у других есть. Когда в школе нужно было делать что-то для мамы на 8 марта или когда учитель просил применить на себя стихотворение, содержащее материнско-дочерний пафос, ну например, мама спит она устала ну и я играть не стала, я испытывала неловкость, потому что я, как бы, обманывала учителя, моя открытка не была про любовь, а стихи про нежность. Я когда это делала, не могла искренне сказать, что ко мне это применимо, я знала, что у меня этого нет. Каждый сам за себя, крики, ругань, муштра - это да. Любовь и нежность - нет.
Иногда я все-таки делала эти дурацкие открытки и устраивала дурацкие поздавления с текстами вроде "дорогая наша мамочка!.." мама отмахивалась и говорила, блин, черт, чего это вообще за херня? Ты английский сделала вообще?
Помню мне было очень жутко года в три, когда меня спросили на улице, кого я больше люблю, маму или папу, а потом много раз переспрашивали. Мне первый раз в три года пришлось соврать. Было очень страшно и казалось, что язык испепелится и отвалится, но мне пришлось несколько раз сказать, что обоих, потому что я боялась кого-то обидеть, предать или убить, хотя ясно было, что я любила только папу. Мачеху я не любила, скучая по маме, которой у меня никогда не было.

Сейчас я не испытываю эмоций на этот счет, однако мне очень хотелось бы по- настоящему, как она в этом нуждается, любить мою дочь. Я писала о ней в начале и Вы задали мне дополнительный вопрос, на который я ответила достаточно уклончиво, но искренне, так, как возможно было ответить на тот момент

Сына я родила, когда была полна сил, у меня были силы чувствовать любовь. Дочкой я забеременнела тогда, когда была слишком уставшей от первых родов, я чувствовала эйфорию от второй беременности и счастье от вторых родов, в роддоме я была безумно счастлива с ней, но дома сразу началась кутерьма, муж сразу пошел на работу, я стала очень стараться все успевать, стала пытаться заглушать в себе досаду от этой усталости, не думать о том, как мне тяжело, как я устаю, и от этих попыток заглушать, наверное, притупились и другие чувства. Хотя я очень ее люблю! Просто мне хотелось бы, наверное, уметь ощущать это во всю мощь, уметь чувствовать себя, а я не могу

То, что другие девочки имеют нечто иное, то, что сестра имеет нечто иное, я узнала гораздо позже, когда научилась сравнивать свой опыт с опытом других. К нынешнему моменту я научилась испытывать зависть. Да, я очень завидую девочкам, которым мамы дали то, что мне кажется ценным; а то, что дали мне, я стараюсь растоптать и выбросить, хотя и мне очень многое дали. Просто другого. Мама считает себя во всем правой, и с ней трудно спорить. Конечно, она права! Она хотела как лучше, хотела, чтобы дочь была лучшей во всем, старалась как могла.

Сестру тоже таскали за волосы и били по рукам, когда она играла на ф-но. Недавно она сказала мне, что помнит. Она сказала: "Ну и что? Подумаешь!" Сестре всегда давали развиться, бросить то, что ей не нравится, она всегда могла расплакаться и сказать, что больше не пойдет на каток, в музыкальную школу, она могла не поступать в институт и годами рефлексировать, гадая, в чем же она себя желает применить, она может десятилетиями не выходить замуж и не рожать детей, ей все можно; она может в семнадцать лет уйти жить отдельно, меня в двадцать не пускали на дачу с ночевкой, сестра может иметь десятки любовников до двадцати лет, родители всегда закрывали глаза, я должна быть дома в одиннадцать и иметь секс только после свадьбы.
Я всегда должна была стать мастером спорта, я не могла бросить ни одну из миллиона секций, даже если, по словам матери, я бездарна, корява, косолапа и раскоординирована, я все равно должна была заканчивать музыкальную школу, получать первые места, успевать в английской спецшколе. Поступить в лучший институт страны с первого раза на бесплатное, это были четкие устные установки с ором. К младшей сестре не было ни одной установки. Ей дали денег на институт который она выбрала, купили машину. Я всегда все покупала себе сама, а когда у меня не было денег в старших классах, то я отрезала папины джинсы по колено и ходила в этих шортах, папиных рубашках, футболках и др. Первый лифчик пришлось украсть у мамы, потому что я не умела и было стыдно их покупать, а ее я померила, и он мне подошел. потом была целая эпопея это скрывать во время стирки и проч., и вообще что я его ношу. Потом мама когда заметила, не ругалась. Но это нормально, елки? Не купить дочке в четырнадцать лет ни одного лифчика! Ни провести ни одно разговора по душам, не помогать ни в чем. Меня не учили нравится мальчикам и за какого-то черта я, взрослая женщина, у которой, вобщем-то все есть, до сих пор на это обижаюсь! Мне уже даже самой смешно, как можно так по- детски дуться столько лет)))

Что бы со мной ни происходило, для других это НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ. ДО МЕНЯ НИКОМУ НЕТ ДЕЛА.

не могу сказать, что это правда. Наоборот, всем всегда было дело, все всегда лезли, у меня не было своего угла, своих тайн, мать всегда рылась в вещах, пытала вопросами, ей до всего было дело, она перерывала все мое нижнее белье, ей всегда было важно знать, как там пахнет, она абсолютно парализовала мое внутреннее и личное, требуя отчета и контроля во всем. В результате, я наверное и разучилась чувствовать и понимать, что чувствую и что хочу именно я. О как мы неожиданно и скоро к этому подошли.