Даже не знаю с чего начать. Попробую так.
Считаю, что нашей семье нужна попытка наладить отношения. А поскольку сами мы скорее обладаем силой разрушительной, а не созидательной, думаю, что «попытка» должна сопровождаться профессиональным контролем. По ряду причин, которые изложу ниже, профессиональный очный «контроль» для нас недоступен. Поэтому обращаюсь к Вам.
Пишу «нам», для «нас», так как искренне надеюсь привлечь мужа к обсуждению этой темы. Хотя шансы осуществить это не расцениваю как высокие.
О семье. Нас трое: я, муж, именуемый в дальнейшем В., и дочь, которой скоро 4 года – С.
Точкой отсчета наших проблем мы с мужем (не сговариваясь), считаем именно время, после рождения С. Основная претензия мужа ко мне – изменение моего отношения (по-прежнему, надеюсь, что он напишет сам подробнее), вкратце – меньше внимания и заботы плюс практически полное отсутствие «супружеских» взаимоотношений. Собственно, для мужа именно отсутствие секса – первопричина всех остальных бед: его плохого самочувствия (болит спина), плохого настроения, раздражительности и пр. Для меня – следствие всех остальных проблем.
Теперь об остальных проблемах исключительно с моей точки зрения:
Именно после рождения ребенка я поняла, что, по сути, несу ответственность за все происходящее и непроисходящее со мной и с нею только я. Болезни, кормление, гуляние, развитие, общение, планирование, квартира, ремонт – я, я, я. Не могу сказать, что это меня устраивало: были и разговоры с мужем, и слезы, и просьбы о помощи – прийти пораньше, сделать что-то, подумать о чем-то вместе со мной, разделить мои «метания» или сомнения. До поры до времени – эти разговоры имели результат. И, несмотря на то, что удовлетворение от того, что человек что-то делает по моему настоянию, а не в результате осознания такой необходимости без моего участия, несравнимы, тем не менее было значительно легче. Не только физически. С течением времени длительность действия наших разговоров на мужа сначала уменьшалась, а потом эффект от попытки что-то объяснить, попросить и вовсе сошел на «нет». На текущий момент: погулять с ребенком в будний день возможности нет, в выходной с весны по осень тоже нет (у мужа заботы по посадке елок на даче, окружению дачи кустами колючего кустарника, возведению заборов и пр.), в выходные в другое время года – по возможности. Независимо от того, болен или здоров ребенок, больна или здорова я, у мужа есть дела первостепенной важности (те же дачи, заборы, колодцы), которые не могут быть перенесены (только ради нас) на другое время.
Пик «кошмара» для меня наступил, когда С. было 2 года. «Случайно» у меня обнаружили меланому – начальная стадия, операция и высокие шансы на то, что в дальнейшем с этой стороны ждать проблем не придется – однако, именно в то время я, с одной стороны очень надеялась на какую-то помощь со стороны мужа, а с другой стороны очень явственно осознала необоснованность своих надежд. Я не хочу казаться мелочной (хотя возможно такая и есть), но очень глубоко засело то, что было потом: ни на одну перевязку (ехать через весь город) муж меня не отвез, денег на такси не давал; ни одна прогулку в течение 2 мес., пока я не могла наступить на ногу, с ребенком не сходил, никакие домашние обязанности, никакие финансовые проблемы, связанные с необходимостью моих обследований, ничто мужа в то время не коснулось. Приезжала работающая мама, приезжала подруга, гуляли с ребенком, ходили в аптеку, одалживали деньги, помогали как-то приводить в порядок квартиру и настроение. Жалел ли меня? Переживал? Наверное, да; но не считал нужным свое вмешательство. К этому моменту всякие поясняющие разговоры о том, чего бы мне хотелось и какая помощь мне нужна – я прекратила, чувствуя себя после них униженной, заставившей насильно помочь тому, кто в помощи не нуждается. Собственно, на мой взгляд, это вообще обычная позиция моего мужа: «Миллионы женщин, в том числе (… мама, сестра) растили ребенка и им никто не помогал (няни, мамы)….», «Вот я ходил в ясли круглосуточные и ничего….», «Да так все живут и все успевают: и с ребенком гулять, и на занятия, и работать, и болеть, и убирать….»…. Особенно грустно в то время мне было от осознания того, что стоит мне только заболеть и все заботы о ребенке, квартире и пр., в том числе и обо мне, все останется на В., который не видит в них ни смысла, ни необходимости.
С того момента скоро пройдет два года. Я здорова и расцениваю это как большую удачу для всех. У нас практически нет никаких отношений с мужем: я ощущаю полную бесперспективность каких-либо с ним разговоров, памятуя о бессмысленности проведенных ранее бесед, объяснений, выворачиваний своих чувств наизнанку; у нас сложные финансовые отношения (с 2-х летия С. я работаю на 3-х работах, частично дома), В. старается не приходить домой раньше 21 часа, когда надо купать и укладывать ребенка спать (одна из немногих традиций нашей семьи – его чтение ребенку перед сном), дочь любит (чем меньше видит, тем сильнее это проявляется); у нас нет интимных отношений (что в хорошем расположении духа он мне ставит в упрек); мы не можем разговаривать даже как соседи (просьбу сделать тише телевизор, отойти от экрана – мне приходится повторять несколько раз, так как никакой реакции на мои просьбы нет). Если крайне редко я прошу отвести ребенка на занятия (должна в это время быть на работе, на собрании) – ответ: не знаю, не смогу, а ты не можешь не пойти, узнаю завтра в 16 (в 17 надо везти ребенка, а мне уезжать) и пр-пр.
Я склоняюсь к мысли о разводе. И более того, давно бы осуществила ее, будучи уверенной, что все, что я в нем сейчас вижу – человеческие качества, а не вредность и желание сформировать из меня жену своей мечты (он старше на 14 лет и во многом видит себя воспитателем) – даму без собственных взглядов на жизнь, без друзей, работы, косметики, во всем подчиняющуюся мужу и безотказно занимающуюся с ним сексом вне зависимости от любых условий. Пока меня на этот счет терзают сомнения: если все, что я вижу сейчас, наносное, приобретенное, в том числе и вследствие каких-то моих ошибочных действий, не хотелось бы лишать нас всех возможности что-то исправить. Особенно, не хотелось бы лишать спокойствия ребенка, который, естественно, привязан к отцу не меньше, чем ко мне. Кроме того, я подозреваю, что моя попытка получить развод не лучшим образом скажется как на наших взаимоотношениях, так и на его взаимоотношениях с ребенком – не думаю, что В. из тех людей, который способен как-то общаться с бывшей женой ради ребенка. Кроме того, мы жестко связаны вопросами собственности (квартира, в которой мы живем, куплена моими родителями до нашего брака, и при разводе В. будет без жилья, что, уверена, не лучшим образом скажется на самом процессе и последующем общении).
Добавлю, что в отношении развода меня не терзают страхи, что я останусь одна, с ребенком и пр., так уже более 2 лет я, по сути, и живу одна с ребенком; меня беспокоит только то, что я, возможно, использовала не все попытки улучшить (изменить) наши отношения.
Теперь о том, почему для нас очная консультация невозможна. Я неоднократно предлагала мужу сходить к семейному психотерапевту. Как и многие другие вещи, видимые мною, как необходимые, он считает это блажью, капризом, шантажом с моей стороны, пустой тратой времени (которого нет) и денег (которые на свою блажь, как и на многие другие, я должна найти сама). В тоже время мое финансирование не гарантирует того, что у психолога я не окажусь одна, потому что «сегодня на работе ЧП», «завтра надо сажать елки», «я не уверен, что смогу в 19» и «ну это же тебе надо».
Мне безусловно не удалось отразить и десятой части того, что происходит у нас. Надеюсь, Вы мне поможете наводящими вопросами.