Я написала ответы в среду, после закрытия сессии. Кое-что я по прошествии недели вижу не так, без остроты, без таких густых красок. Но я решила тут ничего не менять, так как все было написано по "свежим следам". В ту среду так я видела, так я чувствовала, такие выводы сделала.
1. Что узнали о себе и других людях?
О себе узнала, что могу себя защитить, хотя дается это тяжело. Было ощущение, что я одна стою против группы, а оттуда из группы кто-то иногда шпагу достает и колет-колет, другие кричат одобрительно «еще-еще ей!» Несколько человек тоже там стоят, но не кричат, а просто молчат и отворачиваются от действия. Я стою сначала спокойно и говорю, давайте мирно решим, уберите шпаги, послушайте меня. Группа наперебой кричит «нам не надо», «мы не хотим», «хотим, но не сейчас», «ты чего тут нас учишь как жить, иди сядь на свой стул!» , « ты сама ничего не понимаешь!» и колят-колят. Я плачу, срываюсь на крик, теряю терпение, не могу больше уколы терпеть и тогда громко кричу в ответ.
Было ощущение, что никто не подойдет, чтобы мне помочь. И я всю конфликтную часть сессии с этим чувством провела, что я одна, что никто не решится прийти на помощь. Когда прочитала сообщение Радмилы, расплакалась. Не ожидала, что получу одобрение. Потом еще сообщение Дины в ГП и Ани в три вопроса прочитала и обрадовалась, что все-таки у меня была «молчаливая поддержка».
О других: прочувствовала на себе, что такое групповое давление.
Кроме негативного, здорово и радостно видеть здоровые реакции, несозависимые.
В конце сессии понравилось, что девочки перешли на открытое общение и мне стало легче. Отношения с Наташей требуют отдельного разбора и анализа. После перемены в себе, я стала ее избегать, но не сразу это отследила. Потом отследила, что избегаю, но не поняла почему. В эту сессию нащупала почему (испытываю злость и раздражение от ее поведения, эмоциональную усталость, свое бессилие помочь ей).
2. С какими чувствами завершить встречу и в связи с чем?
Завершаю с облегчением и радостью. После первого дня, после разговора с Настей была злость, опустошение, отчаяние, бессилие, страх, что не справлюсь, не смогу объяснить, где черное, а где белое, чувствовала себя оскорбленной после сообщения, что я копаюсь в белье и после того, как обнаружила свои слова неправильно понятыми. Еще было возмущение.
Со вторника на среду долго не могла заснуть, думала, что буду делать. Было чувство, что если такие «фокусы» с навязчивым вторжением будут продолжаться со стороны нескольких участниц и поддерживаться лайками от тех, кто активно не участвует, но как бы заодно вместе с ними, то смогу добровольно уйти из групповой жизни, объяснив, что так не смогу дальше работать (чувствую, что в этом решении выбрала себя). Это был первый раз за всю работу группы, когда я почувствовала, что смогу осознанно выйти из группы.
В итоге попросила помощи у мужа, чтобы он помог заснуть (впервые я осознанно попросила помощи с тех пор, как отделилась в другую комнату). Рассказала ему без подробностей, что у меня в интернете случился конфликт и что я себя плохо себя чувствую. В ответ муж поддержал меня, в ответ поделился неприятностями на работе, о которых вечером за ужином промолчал (у него оказывается есть конфликт). Так у нас состоялся контакт.
Во второй день, прочитав реакции за ночь и утро, я увидела, что в среднем срезе группа консолидировалась против меня (кто вслух, кто молча лайком под постом). Расстроилась сильно, так, что даже не смогла хорошо рассмотреть, что девочки писали о поддержке того, что процедуру выбора запроса надо менять. Сообщения, я, конечно, видела. Но не смогла на них заякориться. Это была моя ошибка «из прошлого». Болезненная реакция на критику. Она «перебила» положительное, «увела» меня от работы над поднятым вопросом в сторону выяснения отношений. По-новому мне не надо было бы расстраиваться, а собрать все конструктивные отзывы и продолжать обсуждение как изменить процедуру запросов. А негатив оставить за бортом обсуждения или лучше предметно один на один с помощью цитирования выяснить кто чем недовлен.
Потом я написала, что мне тяжело и что я испытываю давление и не желаю, чтобы мной манипулировали. И тут проявилась Наташа со своим чувством вины «мне сейчас именно твое сообщение показалось манипуляцией. Конкретно на моем чувстве вины перед тобой. И тут я вижу, что стала преследователем. А надо было хотя бы спросить для начала в чем она чувствует вину (сама я не вижу в чем вина вообще, скорее это необоснованно взятая ею вина, я так думаю), и спросить в чем моя манипуляция ей видится. Написала эмоциональное сообщение для Наташи. Теперь вижу, что я была очень возмущенная и злая. Заметила, что я «включаюсь» на Наташу: то спасителем, то избагетелем, то гонителем. То есть всегда есть дисфункционал какой-то, чувствую, что тут надо нам поработать вместе, чтобы это понять, что происходит. Пока у меня нет четкого понятия.
Потом, после того, как я написала сообщение Наташе, в группе в полную силу заработал треугольник. Я была преследователем, Наташа жертвой, а часть группы кинулась спасать утешать Наташу в роли спасителей, а меня «наказывать» словом за резкое поведение, и вот часть группы уже в роли преследователей меня…
Еще чувствую гордость, что я смогла по-новому себя отстаивать. Что не сдалась под натиском. Что поддержала сама себя, ходила и повторяла, что я права, нельзя себя предавать, нельзя красный на зеленый менять, нельзя прогибаться, прямо у меня это было незыблемо внутри «я за себя, это моя новая жизненная позиция, отныне и вовеки веков». И еще, что хорошо, смогла попросить у мужа поддержки (во второй день он тоже помог, и он с пониманием отнесся, что конфликт в интернете оказался важнее готовки ужина, я ему честно сказала – сегодня это мне было намного важнее, сорри).
3. Возможности и ограничения
Возможности: самозащита, самоподдержка, возможность попросить помощь мужа в важном для меня месте жизни (и неважном для него, «это ты что из-за конфликта в интернете не приготовила ужин? »). Возможность проанализировать и увидеть себя со стороны еще лучше, еще точнее. Чуть-чуть похвала себя, чуть больше милосредия к себе, признание, что мне плохо, что мне поддержка нужна, помощь.
Ограничения: Такие сильные чувства отчаяния и беспомощности, бессилия изменить ситуацию, что после диалога с Настей было осознанное желание выйти из группы. Вместе с тем, вижу этот опыт как возможность: я уже не боюсь, если вдруг групповая жизнь подскажет принять такое решение. «Демовариант» уже покрутился в голове.