Теперь рассмотрим гипотетическую ситуацию.
Специально создадим наиболее трудные для понимания условия и попробуем через них прорваться. Частная клиника, гинекологический прием. Мама с дочерью. Дочь старше 15, но младше 16 лет. Мама заключает договор оказания платных медицинских услуг, оплачивает услуги по прейскуранту, решительным шагом направляется с дочкой за руку к нужному кабинету. Врач предлагает девочке подписать информированное согласие на осмотр (ну, как минимум) и интересуется, кому можно будет передать сведения, составляющие врачебную тайну. Неожиданно для мамы девочка никого не называет…Ну то есть, не то чтобы не было указано «неопределенному кругу лиц», а вообще никто не указан, даже мама. Что делать врачу? Правильный ответ только один – указать маме на дверь. Реакцию мамы предсказать несложно, но здесь важно проявить твердость и заявить о соблюдении прав несовершеннолетних (статья 54 323-ФЗ) и о том, что если маме так хочется узнать «что там», то она это сможет сделать где угодно и как угодно, но за пределами врачебного кабинета, то есть когда отношения «врач-пациент» будут прекращены. Важно дать маме понять, что врач не претендует на роль семейного психолога или психотерапевта, консультанта, воспитателя и т.п. и ему, по большому счету, неинтересно, почему девочка в 15 лет не считает необходимым сообщать что-то своей маме. Медицинскую карту из кабинета не выносить и сдать ее в регистратуру в конце рабочей смены.
Мама выходит из кабинета. Начинается осмотр. Опытный врач с развитой интуицией по взгляду и по другим невербальным знакам догадывается о проблеме. Залетела. И может быть даже с инфекцией, передающейся половым путем. Ясно, что девочка никого не выдаст и ей бы с собой разобраться. При сборе анамнеза девочка сообщает о двух полосках на ХГЧ-тесте, а при осмотре врач обнаруживает повреждение/отсутствие девственной плевы. Ребенок девочке не нужен, заявляет о желании прервать беременность. Допустим даже, что врач тут же проводит УЗИ и видит 8-10-недельную беременность. Что делать дальше?
А дальше нужно вспомнить про Уголовный кодекс РФ и в первую очередь про статью 134 в нем («Половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста»), а также про статьи 131, 132 и 135 УК РФ и понять, что вообще-то перед нами ребенок, и что этот ребенок может быть напуган и растерян, и что вообще-то он мог стать жертвой преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности (о скрытой преступности в этой области уголовного права можно отдельно поинтересоваться у соответствующих специалистов или просто поискать аналитические статьи в Интернете. Впечатляет…). И снова в этом месте нужно остановиться и задушить в себе семейного психолога, воспитателя и далее по списку. Врач – не воспитатель и тем более не следователь. Есть причины, по которым девочка не сообщила об этом маме. Есть документ, которым она не разрешила маме что-либо рассказывать. Возможно, что и не было никакого насилия и все случилось из чистого любопытства, но не задача врача разбираться в мотивах и обстоятельствах жизненной ситуации этой гипотетической девочки. Достаточно понять, что речь МОЖЕТ идти о совершенном половом преступлении, тем более что статья 134 указывает на ненасильственный половой акт с лицом, не достигшим 16-летнего возраста как на преступление.
Необходимо отметить, что до 2010 года законодательством была предусмотрена обязанность медицинских работников сообщать в органы внутренних дел об обращении пациента, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что вред его здоровью причинен в результате противоправных действий, но те приказы давно уже не действуют. И вот появился и вступил в силу новый Приказ МЗСРРФ № 565н от 17.05. 2012 «Об утверждении Порядка информирования медицинскими организациями органов внутренних дел о поступлении пациентов, в отношении которых…», однако в нем не даны четкие критерии оценки состояния пострадавшего, а понятия «противоправности» или «правомерности» действий, приведших к вреду здоровью, носят неопределенный и оценочный характер. Но рекомендация здесь может быть только одна – не брать на себя лишнее и не чинить формальные препятствия, ссылаясь на несовершенство закона.
Почему еще нужно информировать органы внутренних дел в подобных ситуациях? Пока что такой практики мы не наблюдали, но чисто теоретически следует иметь в виду, что несообщение в ОВД информации о возможном преступлении впоследствии может быть расценено как пособничество (ст. 33 УК РФ) в отношении врача. Действительно, зачем содействовать совершению преступления, возводя препятствия к его раскрытию? Повторюсь, что судебной практики по этому вопросу нет и сослаться пока не на что, но зачем искушать судьбу?
Что касается пациентов, не достигших возраста 15 лет, то здесь, конечно, все проще. Законный представитель подписывает ИДС и получает полный доступ ко всей информации. При оказании медицинской помощи по полису ОМС не требуется заключение договора, что тоже в какой-то степени облегчает ситуацию.
Что касается совместного пребывания ребенка и одного из родителей или иного члена семьи в медицинской организации, то закон регулирует этот вопрос только по отношению к стационарным условиям. Явного запрета на одновременное пребывание ребенка и родителя на приеме в амбулаторных условиях в нормативных источниках не содержится, но следует иметь в виду, что некоторые медицинские услуги действительно целесообразно проводить без присутствия родителей. Просто ведь хорошо известно, что при родителях дети ведут себя не так, как в их отсутствие, и в интересах ребенка иногда бывает лучше довериться врачу, имеющего опыт общения с детьми.