Здравствуйте, Елизавета.
Я уже почти поправилась, на работу снова вышла. Как Ваши дела? Желаю крепкого здоровья Вам и Вашей семье
.
Я пока неделю дома сидела, была злая-презлая, как будто мы с Вами и не работали никогда, никакой терапии и не было. Я свою семью очень люблю, готова растерзать себя, что так злюсь. И все равно злюсь.
Пошла на работу - снова милейший человек; я, видимо, привыкла уже, что есть личное время и пространство, эмоциональная стимуляция. Коллектив у нас хороший, очень дорог мне. Плюс я большой любитель поболтать, пошутить, этого на работе с лихвой, а дома - со скрипом.
И еще я очень люблю быть нужной - даже если в какой-то мелочи смогла помочь, мне приятно. Я чувствую свою ценность, достойность, любовь к себе, наверное.
Про игру.
Дело тут в том, что я не могу прямо сказать мужу, что я злюсь на него за то-то и то-то. Поэтому смысл мероприятия - показать свой гнев, выразить его. Кошмар, да? Вот я тормоз, Елизавета! Столько времени уже прошло, а в моем поведении все те же шаблоны!
Ужаснувшись, попробовала вести себя по-другому: я пока неделю дома сидела, как только закипала, так сразу и говорила. Ничего страшного не случилось, никто от моих слов не умер. Меня губит мое же убеждение, что тот, кто злится, да еще и говорит об этом, - плохой человек, никого не любит. Только это и можно думать о человеке, который не хочет находиться дома с семьей и на всех кидается. Они заслужили лучшее отношение. Только все равно они меня достали.
Еще я стала слышать себя, ну, или мне так кажется: когда я злюсь, я чувствую, как плохо девочке внутри меня. Довольно неуклюже пытаюсь пожалеть ее, выходит не очень-то. Не знаю, чем ее порадовать: как оказалось, арсенал у меня невелик. Это я на верном пути, или раз не очень получается, значит, я что-то не то делаю?