Курица
13.08.2014, 22:58
Здравствуйте, уважаемые специалисты!
Меня зовут Катя, мне 33 года. Рост 165 см, вес 55 кг, замужем 9 лет, есть двое детей (7 лет и 1,3 года).
Ранее обращалась в этой теме за помощью, и со мной работала Радмила Руслановна
[Ссылки могут видеть только зарегистрированные и активированные пользователи]
Радмила Руслановна, спасибо большое! Положительный эффект есть до сих пор!
Так же задавала вопросы по поводу ребенка в теме ДРО
[Ссылки могут видеть только зарегистрированные и активированные пользователи]
Уважаемые специалисты, спасибо за Ваши ответы!
Госпитальная шкала тревоги: Нормальный уровень тревоги. Отсутствие депрессии.
Живите спокойно.
Шкала Бекка: Уровень депрессии по шкале Бека (в баллах) - 18.
Мягкая депрессия. Вероятно, есть причины причины для беспокойства. Задумайтесь.
Опросник для выявления панических атак - не испытывала
Индивидуально-типологический опросник
Ложь: 2
Аггравация: 1
Экстраверсия: 4
Спонтанность: 0
Агрессивность: 3
Ригидность: 0
Интроверсия: 7
Сензитивность: 7
Тревожность: 7
Лабильность: 7
Интерпретация результатов:
У Вас имеется заострение определенных черт характера до степени акцентуации. Желательна консультация специалиста.
Торонтская алекситимическая шкала - Алекситимия: 49
Интерпретация результатов: Уровень алекситимии в пределах нормы.
Шкала эмоциональной возбудимости: Эмоциональная возбудимость (в стенах): 6
Интерпретация результатов: Полученные баллы свидетельствуют о средней выраженности эмоциональной возбудимости. Скорее всего Вам не стоит беспокоится, но, может быть, есть повод проконсультироваться у специалиста.
Меня беспокоят мои отношения с моим старшим сыном, Данилой. Вернее… стремительное исчезновение этих самых отношений.
С самого его рождения все пошло не так, как я себе придумывала. Основываясь на рассказах мамы о моем детстве и детстве моего брата, я думала, что дети – это такие милые существа, с которыми легко и непринужденно, а все трудности легко преодолимы и вообще возникают очень редко.
На самом деле, все оказалось совсем не так, и я не была к этому готова.
Началось, наверное, с того, что в 22 недели на УЗИ мне сказали, что у него есть 2 маркера хромосомной патологии: пиелоэктазия и гиперэхогенный кишечник. Эти 2-3 недели, пока я не сделала кордоцентез и не узнала, что генетически он здоров (наследственная инверсия 5 хромосомы является вариантом нормы), до сих пор вспоминаю как непрекращающийся кошмар.
Потом выяснилось, что пиелоэктазия развилась в гидронефроз. Но по этому поводу я не переживала – это все излечимо, да и само нарушение в мочеточнике было не опасным, и анализы всегда были хорошими.
Когда Даня родился, оказалось, что он… наверное, плаксивый. В роддоме он плакал от голода (молока было мало, а Даня был вялым сосуном). Дома – не знаю, от чего. Не плакал он только когда я или другие родственники с ним общались. Я очень переживала, что он так много плачет, и считала себя плохой матерью. Когда Дане было около месяца, я решила, что в лепешку расшибусь, но ребенок плакать не будет.
И я расшиблась. Нравится, не нравится, хочу, не хочу – я всегда была рядом и по максимуму общалась с ним. Играла, разговаривала, носила на руках, пела песни. Сам он не лежал вообще и никогда. Даже когда он спал, я должна была быть рядом. Иначе он просыпался. А я сама по себе не могу так много общаться. Не могу так много отдавать.. плюс еще мужу нужно было мое внимание, и меня просто не хватало.
У Дани были слабые ручки, и до 5 месяцев, пока мы не нашли хорошего массажиста, я ужасно переживала, что он плохо держит голову, не опирается на ручки, не пытается встать на четвереньки. Я читала, что должен делать младенец в месяц, два месяца, три месяца, и с ума сходила от беспокойства, потому что Даня запаздывал и не делал. Все, что его интересовало – это я. Игрушки, погремушки, окружающий мир – нет. Только я.
Даня рано заговорил. В 9 месяцев говорил «мама», «папа», «биби». В 1,5 года изъяснялся короткими предложениями. Но разные жизненные умейки и интересы прививались с трудом. До детского садика он сам практически не играл. Только смотрел, как я играю. И да, был со мной в плотной эмоциональной связке, всегда рядом, постоянно. К его выходу в детский сад в 2,2 года я была как выжатый лимон. Меня мало, что радовало, алкоголь не помогал снять напряжение, половая жизнь перестала интересовать в принципе, и все, чего я хотела – сбежать от семьи, а главное, от ребенка, куда-нибудь в тихое одинокое место.
Когда Даня пошел в садик, а я на работу, все стало потихоньку налаживаться. В смысле, я стала оживать. Но, в то же время, стала отдаляться от ребенка. Я его банально боялась. Воспринимала как маленького вампира, который выпьет из меня все силы и ничего не даст взамен. Потому что Даня продолжал предпочитать меня всем членам семьи и очень полюбил ролевые игры.
А я не умею и не люблю играть в ролевые игры. Может, я не люблю играть с ним. Потому что он опять заберет мои силы.
Единственное, что мне нравилось и что приносило удовольствие – это читать ему или рассказывать. Обучаться рисованию, лепке, и прочему творчеству он не хотел категорически, что просто сводило меня с ума.
Собственно, этот момент отсутствия интереса к тому, что интересует всех детей, и отказ от обучения чему-либо добавлял мне беспокойства и неуверенности в себе и в нем.
Так мы и дожили до даниных почти 6 лет. Незадолго до вторых родов я повела его к детскому психологу, но, мне кажется, контакт не получился. Мы ходили вместе и должны были играть. Но Даня игнорировал предлагаемые психологом игры. Хотел бурных агрессивных игр. И вообще не хотел туда ходить. Собственно, я особо и не настаивала, ходили, пока физически могла. Всего было 5-6 встреч.
Потом родился младший ребенок, Миша. Мы окружили Даню вниманием. Днем он был в садике, но вечером мы всегда уделяли ему время и внимание, разговаривали, играли.
Потом мы переехали на новую квартиру, а Даня пошел в новый садик. Количество внимания уменьшилось, стресс возрос. В новую группу Даня влился только к середине учебного года. Но зато он стал более обучаемым – спасибо воспитательнице в садике. Она оказалась строгой и доброй, Даня ее полюбил.
В конце апреля 2014 года Даня играл во дворе, упал с большой высоты и получил компрессионный перелом позвоночника. Неделю он провел в больнице, потом еще 3 недели лежал дома. Мы поставили ему в комнате телевизор, и все дни напролет он смотрел его. Собственно, он до сих пор его смотрит. Меня в тот момент видимо подкосили мои внутренние проблемы, и я очень увлеклась ситуацией на Украине, «забив» на детей, мужа, дом.
В июне Даня уехал в санаторий на 5 недель. На выходных мы забирали его домой, и он продолжал смотреть телевизор. К этому добавилось девиантное поведение – он начал приставать ко мне, как к женщине. Конечно, это оттолкнуло меня еще больше.
В общем, я поняла, что больше так жить не могу. Я теряю своего ребенка и не знаю, как быть. Я даже не знаю, какой он человек, что ему интересно, что он любит, а что нет. Внешне Даня очень общительный, любит рассказывать о себе, много знает, хорошо развита речь. Но что происходит у него внутри, какие-то проблемы и переживания обсуждать не любит. Эмоциональный, часто бегает, прыгает, громко кричит и смеется. Много играет в ролевые игры и Лего. Беда еще в том, что мой муж вообще не общительный и зажатый, и ребенок оказался как в пустыне.
Уважаемые специалисты! Я очень хочу наладить отношения с сыном. Хочу не бояться его. Хочу получать удовольствие от общения с ним. Хочу нормально выражать ему свою любовь.
Очно обратиться к психологу пока не могу – младшего ребенка не с кем оставить. Плюс, как показало интернет-консультирование с Радмилой Руслановной, мне легче писать, чем говорить. И еще начиная отвечать на вопросы, я как будто шелуху снимаю, более-менее добираясь до сути. В живом разговоре я говорю то, что на поверхности. А это чаще всего не то, что на самом деле.
Заранее большое спасибо, если прочитали!
С уважением, Катя.
Меня зовут Катя, мне 33 года. Рост 165 см, вес 55 кг, замужем 9 лет, есть двое детей (7 лет и 1,3 года).
Ранее обращалась в этой теме за помощью, и со мной работала Радмила Руслановна
[Ссылки могут видеть только зарегистрированные и активированные пользователи]
Радмила Руслановна, спасибо большое! Положительный эффект есть до сих пор!
Так же задавала вопросы по поводу ребенка в теме ДРО
[Ссылки могут видеть только зарегистрированные и активированные пользователи]
Уважаемые специалисты, спасибо за Ваши ответы!
Госпитальная шкала тревоги: Нормальный уровень тревоги. Отсутствие депрессии.
Живите спокойно.
Шкала Бекка: Уровень депрессии по шкале Бека (в баллах) - 18.
Мягкая депрессия. Вероятно, есть причины причины для беспокойства. Задумайтесь.
Опросник для выявления панических атак - не испытывала
Индивидуально-типологический опросник
Ложь: 2
Аггравация: 1
Экстраверсия: 4
Спонтанность: 0
Агрессивность: 3
Ригидность: 0
Интроверсия: 7
Сензитивность: 7
Тревожность: 7
Лабильность: 7
Интерпретация результатов:
У Вас имеется заострение определенных черт характера до степени акцентуации. Желательна консультация специалиста.
Торонтская алекситимическая шкала - Алекситимия: 49
Интерпретация результатов: Уровень алекситимии в пределах нормы.
Шкала эмоциональной возбудимости: Эмоциональная возбудимость (в стенах): 6
Интерпретация результатов: Полученные баллы свидетельствуют о средней выраженности эмоциональной возбудимости. Скорее всего Вам не стоит беспокоится, но, может быть, есть повод проконсультироваться у специалиста.
Меня беспокоят мои отношения с моим старшим сыном, Данилой. Вернее… стремительное исчезновение этих самых отношений.
С самого его рождения все пошло не так, как я себе придумывала. Основываясь на рассказах мамы о моем детстве и детстве моего брата, я думала, что дети – это такие милые существа, с которыми легко и непринужденно, а все трудности легко преодолимы и вообще возникают очень редко.
На самом деле, все оказалось совсем не так, и я не была к этому готова.
Началось, наверное, с того, что в 22 недели на УЗИ мне сказали, что у него есть 2 маркера хромосомной патологии: пиелоэктазия и гиперэхогенный кишечник. Эти 2-3 недели, пока я не сделала кордоцентез и не узнала, что генетически он здоров (наследственная инверсия 5 хромосомы является вариантом нормы), до сих пор вспоминаю как непрекращающийся кошмар.
Потом выяснилось, что пиелоэктазия развилась в гидронефроз. Но по этому поводу я не переживала – это все излечимо, да и само нарушение в мочеточнике было не опасным, и анализы всегда были хорошими.
Когда Даня родился, оказалось, что он… наверное, плаксивый. В роддоме он плакал от голода (молока было мало, а Даня был вялым сосуном). Дома – не знаю, от чего. Не плакал он только когда я или другие родственники с ним общались. Я очень переживала, что он так много плачет, и считала себя плохой матерью. Когда Дане было около месяца, я решила, что в лепешку расшибусь, но ребенок плакать не будет.
И я расшиблась. Нравится, не нравится, хочу, не хочу – я всегда была рядом и по максимуму общалась с ним. Играла, разговаривала, носила на руках, пела песни. Сам он не лежал вообще и никогда. Даже когда он спал, я должна была быть рядом. Иначе он просыпался. А я сама по себе не могу так много общаться. Не могу так много отдавать.. плюс еще мужу нужно было мое внимание, и меня просто не хватало.
У Дани были слабые ручки, и до 5 месяцев, пока мы не нашли хорошего массажиста, я ужасно переживала, что он плохо держит голову, не опирается на ручки, не пытается встать на четвереньки. Я читала, что должен делать младенец в месяц, два месяца, три месяца, и с ума сходила от беспокойства, потому что Даня запаздывал и не делал. Все, что его интересовало – это я. Игрушки, погремушки, окружающий мир – нет. Только я.
Даня рано заговорил. В 9 месяцев говорил «мама», «папа», «биби». В 1,5 года изъяснялся короткими предложениями. Но разные жизненные умейки и интересы прививались с трудом. До детского садика он сам практически не играл. Только смотрел, как я играю. И да, был со мной в плотной эмоциональной связке, всегда рядом, постоянно. К его выходу в детский сад в 2,2 года я была как выжатый лимон. Меня мало, что радовало, алкоголь не помогал снять напряжение, половая жизнь перестала интересовать в принципе, и все, чего я хотела – сбежать от семьи, а главное, от ребенка, куда-нибудь в тихое одинокое место.
Когда Даня пошел в садик, а я на работу, все стало потихоньку налаживаться. В смысле, я стала оживать. Но, в то же время, стала отдаляться от ребенка. Я его банально боялась. Воспринимала как маленького вампира, который выпьет из меня все силы и ничего не даст взамен. Потому что Даня продолжал предпочитать меня всем членам семьи и очень полюбил ролевые игры.
А я не умею и не люблю играть в ролевые игры. Может, я не люблю играть с ним. Потому что он опять заберет мои силы.
Единственное, что мне нравилось и что приносило удовольствие – это читать ему или рассказывать. Обучаться рисованию, лепке, и прочему творчеству он не хотел категорически, что просто сводило меня с ума.
Собственно, этот момент отсутствия интереса к тому, что интересует всех детей, и отказ от обучения чему-либо добавлял мне беспокойства и неуверенности в себе и в нем.
Так мы и дожили до даниных почти 6 лет. Незадолго до вторых родов я повела его к детскому психологу, но, мне кажется, контакт не получился. Мы ходили вместе и должны были играть. Но Даня игнорировал предлагаемые психологом игры. Хотел бурных агрессивных игр. И вообще не хотел туда ходить. Собственно, я особо и не настаивала, ходили, пока физически могла. Всего было 5-6 встреч.
Потом родился младший ребенок, Миша. Мы окружили Даню вниманием. Днем он был в садике, но вечером мы всегда уделяли ему время и внимание, разговаривали, играли.
Потом мы переехали на новую квартиру, а Даня пошел в новый садик. Количество внимания уменьшилось, стресс возрос. В новую группу Даня влился только к середине учебного года. Но зато он стал более обучаемым – спасибо воспитательнице в садике. Она оказалась строгой и доброй, Даня ее полюбил.
В конце апреля 2014 года Даня играл во дворе, упал с большой высоты и получил компрессионный перелом позвоночника. Неделю он провел в больнице, потом еще 3 недели лежал дома. Мы поставили ему в комнате телевизор, и все дни напролет он смотрел его. Собственно, он до сих пор его смотрит. Меня в тот момент видимо подкосили мои внутренние проблемы, и я очень увлеклась ситуацией на Украине, «забив» на детей, мужа, дом.
В июне Даня уехал в санаторий на 5 недель. На выходных мы забирали его домой, и он продолжал смотреть телевизор. К этому добавилось девиантное поведение – он начал приставать ко мне, как к женщине. Конечно, это оттолкнуло меня еще больше.
В общем, я поняла, что больше так жить не могу. Я теряю своего ребенка и не знаю, как быть. Я даже не знаю, какой он человек, что ему интересно, что он любит, а что нет. Внешне Даня очень общительный, любит рассказывать о себе, много знает, хорошо развита речь. Но что происходит у него внутри, какие-то проблемы и переживания обсуждать не любит. Эмоциональный, часто бегает, прыгает, громко кричит и смеется. Много играет в ролевые игры и Лего. Беда еще в том, что мой муж вообще не общительный и зажатый, и ребенок оказался как в пустыне.
Уважаемые специалисты! Я очень хочу наладить отношения с сыном. Хочу не бояться его. Хочу получать удовольствие от общения с ним. Хочу нормально выражать ему свою любовь.
Очно обратиться к психологу пока не могу – младшего ребенка не с кем оставить. Плюс, как показало интернет-консультирование с Радмилой Руслановной, мне легче писать, чем говорить. И еще начиная отвечать на вопросы, я как будто шелуху снимаю, более-менее добираясь до сути. В живом разговоре я говорю то, что на поверхности. А это чаще всего не то, что на самом деле.
Заранее большое спасибо, если прочитали!
С уважением, Катя.