|
#126
19.02.2008, 22:47
|
||||
|
||||
|
Он бы никогда этого не понял. Для него все это было диким, чужим: ночные пьянки, танцы в клубе у шеста, хмельные объятья с едва знакомым человеком, имя которого ты даже не помнишь, минуты наслаждения, которые будут отравлены утром, когда ты встанешь и поймешь, что рядом кто-то чужой. И лишь тяжелая голова, готовая вот-вот взорваться да сухость во рту напомнят о том, что произошло. Молча закуренная сигарета, которая делает привкус еще гаже, наводит на размышления. Всегда так: смотришь на этот дым, лениво поднимающийся к потолку, и думаешь… Думаешь обо всем: о жизни, что так несправедлива, о маме, которая, наверное, волнуется, об отце, который всегда делал для тебя все и хотел своей любимой дочери явно не такого будущего. Думаешь нем, о том, человеке, которого ты загубила и тихо себя ненавидишь. Именно тихо, потому что на большие чувства и сил-то уже не осталось.
Он бы никогда этого не понял. На ватных ногах пытаешься найти одежду, при этом судорожно вспоминая, в чем ты вообще сюда попала. А пол такой липкий, противный… И глядя по сторонам, понимаешь, что это вчерашнее вино, но судя по сухости в горле, ограничилось все не только им. Найдя платье и кое-как нацепив его, ты обнаруживаешь, что половина пуговиц оторвана. Но уходить приходится так: босиком по липкому полу, прилипая к нему ногами, одной рукой держа туфли (дабы не разбудить то существо, помогающее скоротать эту ночь), а другой прикрывая бесстыже выглядывающую грудь из порванного платья. А потом приходится пересекать холл отеля под пронизывающими взглядами его служащих, которые прекрасно помнят, как ты вчера сюда попала. Да и кажется в отеле этом ты не впервые. Вот только это тело на кровати… Оно всегда разное. Случайные связи… Ты ищешь в них утешения и не находишь. Но сердце так нестерпимо ноет, что каждый вечер ты вновь идешь в бар, напиваешься до беспамятства, чтобы забыть, но это не помогает. Потому что он настолько засел в тебя, что вытеснить его можно только одним способом: умереть. И тогда не будет ни мыслей, ни боли, ни любви. Но ты всегда была трусихой, прятала голову в песок, как страус, поэтому и напиваешься каждый вечер в клубе. А ночью называешь каждый раз нового мужчину его именем, не боясь причинить ему боль – ведь он просто охотник, ему все равно, кем быть – Васей, Петей или Денисом. Он бы никогда этого не понял. Поэтому я так и не делаю. 
|
|
#127
19.02.2008, 22:47
|
||||
|
||||
|
Ты был и останешься всем для меня:
Судьбою, любимым просто родным Намного, надолго, совсем, навсегда! Ты будешь навеки только моим! Тебя потеряла не так, как обычно Теряют игрушку иль просто предмет. Тебя я лишилась совсем. Непривычно Не видеть на чувства свои твой ответ. Ушел ты не просто и не к другой. Ушел ты из ЭТОГО мира навек, Забрав мою страстную душу с собой. Ты мой любимый, родной человек. Ушел ты навек, и тебя не вернуть. Не будем ТУТ вместе – я это знаю. Придется мне выбрать другой себе путь. Ну что ж… Я люблю тебя… И отпускаю
|
|
#128
19.02.2008, 22:48
|
||||
|
||||
|
Мы сами создаем себе ад, а потом варимся в нем, того не замечая. Мы плачемся вечерами на кухне подругам, с мазохистским удовольствием рассказывая о проблемах. Мы смакуем каждую деталь со знанием истинного гурмана. Рыдая ночами в кровати, мы жалеем себя с каким-то упоением, всхлипывая разными нотами, а потом зарывшись лицом в мокрую от слез подушку в изнеможении засыпаем и видим сны. Или нам кажется, что видим. Утром, собираясь на работу, варим кофе, а потом за чаем с какой-то сладкой болью вздыхаем коллегам «Бессонница». Придя домой, мы включаем телевизор, где в новостях постоянно говорят о каких-то бедствиях, и мы звоним тем самым подругам, обсуждая эти самые новости, с придыханием переходя на себя.
Мы любим рассказывать о своих проблемах, почти так же, как ребенок о новогоднем подарке. Мы ценим каждую из них, превращая маленькие в больше, словно опытный садовник тыквенные семечки в тыквы. Мы выращиваем и лелеем неприятности, а когда приходит время собирать урожай, мы точно так же ноем (мол спина болит) для видимости, испытывая при этом острую, словно лезвие бритвы, радость. И мы режемся об эту бритву, проливая сладкие слезы. Мы создали этот ад сами. И в наших силах превратить его в рай, но все ли знают об этом?
|
|
#129
19.02.2008, 22:49
|
||||
|
||||
|
Она снова плакала. Боже, если бы Он только мог прекратить эти слезы!... Ведь каждая из них отражалась и на Его лице, стекая по нему кровью. Такие маленькие соленые капли крови. По началу Он пытался их смахивать, стирать, но вскоре понял, что это бесполезно – они лишь размазывались по лицу, делая пальцы липкими. Если бы Он тогда знал, к чему все это приведет… Что Он пытался доказать? Силу, любовь, преданность, а, может быть, показать все горе? Сейчас Он уже и сам не помнил этого.
Странное дело – память стерла все моменты Его прежней жизни, которая, как казалось ему (а может и в правду), была намного приятнее нежели теперешняя. Все моменты, оставив лишь пару ощущений. Она… Ему почему-то больно было на Нее смотреть; каждый раз, когда Она плакала, по Его лицу текла кровь. Но изо дня в день Он снова возвращался в эту маленькую комнатку, заставленную разными вещами с большим медведем на светлой тахте. Она часто брала мишку в руки и рыдала, скорчившись от боли, и тогда Он тоже страдал. Но бывали моменты, когда Она просто сидела за столом или слушала музыку, и тогда Он наблюдал за Ней: слегка бледные губы, зеленые глаза, в которых Он видел что-то такое, что понять уже не мог, темные волосы, прямые и коротко стриженные… Ему почему-то всегда казалось, что ей куда лучше было бы со слегка вьющимися и длинными кудрями. Он пытался Ее представить такой, но не мог. Иногда Она смотрела прямо на Него, и тогда Ему казалось, Она Его видит… Но нет, Она прикусывала нижнюю губу (была у Нее такая привычка), смахивала со лба непослушные волосы и начинала что-то делать. Он любил за Ней наблюдать, Его тянуло к этой девушке. И только Он становился свидетелем Ее разговоров с кем-то, кого Он даже не видел. Она всегда спрашивала «Зачем?» а потом говорила «Прости» и «Люблю». Странное какое-то слово… По началу Ему казалось, что это Она Ему говорит, часто даже смотрела в этот момент на Него, но нет… Его же нельзя любить, Он даже не знает что это такое. Каждый раз Он просто смотрел на Нее молча и слушал, пытаясь понять суть сказанных слов. И такие чувства Его в тот момент переполняли, только вот названия им Он подобрать не мог. Здесь Он знал название только одного чувства – боль. И ощущение чего-то стянутого на шее, каждый раз душащего Его, когда Она плачет. А однажды Он нашел картину в Ее комнате, в углу которой было написано «Пусть не на долгую, но, может быть, все же на память. Мною любимой». Обычная такая, рисованная гуашью на ватмановском листе, но такой болью она в Нем отозвалась, что Он зажмурился!.. А ведь Он никогда этого не делал. С самого своего появления тут Он привык смотреть боли в глаза, но вот не смог… Он любил наблюдать за Ней. Сколько уже прошло времени, Он не знал, но Она стала меньше плакать. Уже не было этого надрывного звука по вечерам, стискивания бедного медведя и пачек таблеток, разбросанных по всему столу... По началу Он пытался понять, почему Он всегда рядом с Ней, но так и не нашел ответа. В принципе Ему это было и не важно. Рядом с Ней Он чувствовал что-то такое… Что-то такое… Однажды ночью Он сильно напугал Ее. Тогда Он пытался перемещать предметы, и у Него получилось. Только вот силы не рассчитал, и свалилась картина прямо на Нее спящую. Она вскочила, от чего-то отталкиваясь и трясясь, а потом зашвырнула ее под стол и снова легла в постель. А ведь там была нарисована Она, не до конца правда, но узнать было можно. Она любила эту картину, всегда ставя ее у изголовья кровати. Наверное, ее написал дорогой Ей человек. А, может, даже тот, по кому Она плакала. Да, Он действительно нечаянно напугал Ее. И сколько Он ни просил прощенья, все тщетно – Она не слышала Его. Тогда Он стал приходить к Ней во снах. Он знал, что после этого Она всегда улыбается, а Ему так хотелось сделать Ей приятно!.. Тем более во снах Он мог прикоснуться к Ней, почувствовать Ее тепло… Во снах Она видела Его, Она с Ним говорила, и Им было так хорошо вместе!... А утром Она Его отпускала со слезами на глазах, чтобы днем снова не видеть и даже не знать, что Он здесь. В то утро Он, как всегда, сидел рядом с Ней, ожидая, когда Она проснется, чтобы первым поприветствовать Ее. Ему приходилось выходить пораньше из Ее снов, чтобы видеть, как Она открывает глаза и смотрит на Него. Каждое утро Он ждал с надеждой, что Она Его заметит, но нет… В тот раз Она встала с кровати как-то слишком порывисто, собралась и вышла на улицу. Ветер растрепал Ей волосы. Было холодно. Он не чувствовал, но видел это по Ней. И тогда Он взял Ее за руку, чтобы согреть. На мгновение Она повернулась и задержала на Нем свой взгляд. А потом упрямо пошла вперед. Но Он видел, что Ей стало теплее, Он знал, что Она почувствовала, Он знал! Долго ли Они ехали, неизвестно – в Его мире не было времени. Где-то по пути Она купила белые розы (Он уже знал названия цветов, Он вообще многое узнал с первой Их встречи) с острыми шипами. Он видел, что Она исколола все пальцы. Тогда, пытаясь снять боль, Он начал целовать их и… Она улыбнулась… Или Ему показалось?... Нет, нет, Она улыбнулась!... Он был так счастлив, что даже не заметил, как Они подошли к погосту. И лишь резкая острая боль заставила Его очнуться. А Она уже была за оградой. Сидела на коленях и гладила землю. А Он никак не мог зайти. С самого начала Их встречи Она бывала тут, но Он никогда не приходил за Ней. Ему было невыносимо больно подойти к этой ограде, не то что шагнуть за нее. Вот и сейчас Он молча смотрел, как Она плачет. Но нет! Он не мог больше смотреть на Ее слезы. И пусть это больно, но Он подойдет к Ней и обнимет. Шаг. Боль. Еще. Боль. Шаг. Шаг. И вот Он уже рядом. Опускается рядом с Ней, берет Ее за руку, поднимает голову… «Жевняк Денис Константинович 9.02.1988-22.07.2007». И тут же куча картинок перед глазами: первый шаг, мама, брат, сестра, дед, друзья, выпускной, учеба, работа, Она, поезд, телефон, слезы, слова, веревка… Это же Он! А это Она! Так Она по нему плачет все это время, к Нему ходит! Денис… При жизни Его звали Денис… А Ее Женя… Ева для друзей и Женечка для него… Он вспомнил все, всю свою жизнь и Ее в этой жизни… Женя… Женечка… Сколько же счастья и любви Он тогда пережил!... Он же чувствовал все это, Он же любил Ее! И Она Его любила! А потом… Он помнил тот вечер… Ревность (которая, как теперь он знал, была необоснованна), страх потерять Ее, ведь Она так далеко!.. Глупая ссора по телефону, пиво, водка, грустная песня, слова прощания с Ней и Ее слезные мольбы подождать Ее 2 дня… А потом вещи, аккуратно сложенные в шкаф, последняя сигарета, веревка и хрипящее последнее слово, в котором звучало Ее имя… «Прости, прости, прости меня, чудо мое, зайка!... Прости, что принес тебе боль!...» В тот день Он впервые почувствовал слезы. Настоящие соленые слезы, а не кровь. Но вдруг Он начал куда-то подниматься, вверх, к свету… Он тянул к Ней руки, но Она не видела. Пытался удержаться, но Она не чувствовала. «Прости… Прости… Прости…» Она поднялась с колен, вытерла слезы, посмотрела в небо и грустно улыбнулась. И Он понял по Ее взгляду: Женя простила. * * * Он стал Ее Ангелом. Теперь Он не мог находиться рядом с Ней постоянно, но зато мог спасать Ее, прятать от бед, да и приходить иногда разрешалось… Он смотрел на Нее с неба, ограждая Ее от боли, радовался и грустил вместе с Ней. Он знал, что Они еще встретятся. Пока что не пришел Ее час, Она должна прожить свою жизнь, но когда-нибудь Они будут рядом. А пока Он иногда приходит к Ней во снах, и там Они бывают вместе.
|
|
#130
19.02.2008, 22:50
|
||||
|
||||
|
Когда гроб опускали в землю, стояла тишина. И пусть за всю свою недолгую жизнь Она ни раз ее слушала, такую Она видела впервые. Вместе с гробом в землю уходили Ее надежды, обрастая сверху слоем жирного чернозема, с каждой секундой становившимся все толще и толще. Мечты о взрослой жизни, прелести которой Она успела вкусить, о карьере светского журналиста и маленькой крохотной семейке в огромном городе, манившим Ее своими огнями – все это было уже далеко позади, как и брошенная учеба в одном из престижных ВУЗов, и неплохая работа, и родители, вмиг постаревшие лет на десять. Она подбежала к ним, обнимая и умаляя простить, но они не видели Ее. Да и попросту не могли – живые не могут видеть мертвых. Если бы Она могла плакать!.. Но в этом мире слезы недоступны.
Он же молча стоял в стороне и смотрел на Нее. Ему, как никому другому были понятны Ее чувства – Он сам чуть большего года тому назад точно так же метался. Боже, ну зачем Она так сделала? Она же могла быть счастлива, найти нового мужчину, родить детей, и скольким Ее планам суждено было сбыться!.. Он видел всю Ее судьбу наперед, но Она почему-то выбрала эту – лезвием по рукам, и теперь эти шрамы останутся надолго, как и у Него – петля на шее. Любила ли Она Его? Конечно, любила. Но к их общему несчастью, Она отправилась вслед за Ним, спустя год молитв за Его спасение. Любил ли Он Ее? Конечно, любил. Но, к сожалению, не смог остановить – живые не слышат мольбы мертвых. Он молча подошел к Ней, обнял Ее за плечи и повел прочь, подальше от этого кладбища. - Зачем Ты это сделала, зайка? - После того, как Ты умер, я пыталась справиться с болью, пыталась продолжить жить, но я не смогла! Понимаешь, солнышко, я не смогла! Прости. - Мне не за что Тебя прощать. Это Ты прости меня. Если бы я в тот вечер так не поступил, у нас бы уже были бы сын. - Но мы теперь всегда будем вместе! - Нет, любимая, не будем, - после долгого молчания сказал Он. – Понимаешь, за тот год, что прошел после моей смерти, Ты своими молитвами сильно помогла мне. Я теперь далеко не на последнем кругу ада, а Тебе придется пройти все сначала. Это разные места, мы не будем видеть друг друга, мы не сможем быть вместе. А теперь мне пора идти. – И Он поцеловал Ее, поцеловал впервые за этот год. Когда Он уходил, сердце Его обливалось кровью, но Он не мог оставаться рядом. А ведь Она тут из-за Него, но Он ничего не мог сделать. Не мог облегчить Ее участь, страдания, а то, насколько они страшны, Он помнил хорошо. Он не мог допустить такого. - Боже! – закричал Он. – Я взываю к Тебе, Господи! Послушай меня, обрати на меня Свой лик! Я знаю, что недостоин, но я прошу Тебя. Боже, я знаю, что не могу попасть в рай прежде, чем будут искуплены мои грехи. Знаю, что так скоро Ты не сможешь простить Ее. Но я прошу Тебя, Боже, позволь мне вернуться на тот последний страшный круг ада, который я уже прошел, и быть рядом с Ней! Я прошу Тебя, Господи! Я прошу!.. Я прошу!.. Прошу!... Прошу… Так Он кричал долго, взывая о помощи, один, стоя на коленях посреди выжженной пустыни. - Что с Тобой, солнышко? – Любимые руки придали силы своим прикосновением. Это была Она и то страшное место, куда Он моли Его вернуть. Тогда Он поднялся с коленей, посмотрел Ей в глаза, и Они крепко обнялись. С тех пор Они вместе, крепко держась за руки, идут по аду, а Их любовь помогает им терпеть эти муки.
|
|
#132
19.02.2008, 23:21
|
||||
|
||||
|
Последний тоже чувствую хорошо, но там какая-то...пустота что ли... Я его написала в разгар депрессии, когда реально чуть отошла от грани суицида, когда закрыться в кладовке хотелось, сесть, закрыть голову раками и больше никогда не выходить.
|
|
#133
20.02.2008, 12:17
|
||||
|
||||
|
Хорошо.
Ещё раз повторю свой вопрос: >>> По вашему рассказу у меня создалось впечатление о ваших с Денисом >>> взаимоотношениях как о хотя и полных ярких переживаний, но в то же время как и >>> не очень ровных? А как могла бы развиваться судьбы каждого из вас в том или ином >>> варианте? Если вы собирались жениться, то возможно строили какие-то планы на >>> будущее? Вообщем-то это "ваша часть работы" - представлять, фантазировать и делиться вашими мыслями и чувствами - чтобы мы как-то могли разобраться в происходящем. Без вашей активной работы и участия я вряд ли чем смогу вам помочь. Расскажите несколько вариантов развития ваших взаимоотношений - как вы это видите сейчас.
|
|
#134
20.02.2008, 14:38
|
||||
|
||||
|
на мой взгляд возможны 3 варианта:
1. мы поженились, живем на съемной работе, утром я вместе с ним вставала рано, проожала его на работу, приберлась бы и приступала к работе (я теперь на дому работала). По выходным бы вместе заниались хозяйством, по выходным бы готовил он, мы бы ездили к его родителям, к моим. Вовка бы приезжал к нам с ночовкойЮ мы работали и зараьатовали денег, бюджет бы был один на двоих. С детьми бы подаждали немного, посвятили бы это время друг другу. Зимой слетали бы в Египет, летом съездили к моим в Ярослаль. А вообще Денис очень любил готовить мне завтрак по утрам, и после свадьбы, думю, это бы неизменилось. Вообще он любил готовить. Иногда после работы он бы встречался с Ромой, а я с Наташей. Я бы продолжала учится. Через какое-то время (года через 3) родился бы первый ребенок, а поотом второй. И все было бы классно. 2. Все тоже самое, но в Ярославле или Челябинске. А может Воронеже. Он говорил, что уеждеит со мной куда я захочу, кроме Москвы. А я больше всего хотела именно туда. Но смириласьь. Теперь после его смерти я точно туда уеду после универа. 3. Его ревность стала бы еще хлеще и она меня убила бы. Не в том прямом смысле, как его, но все же... И мы расстались бы. И все было бы мучительно, потому что... Ну не могли бы расстаться, цеплялись бы, страдали, я бы уходила и возвращалась. Или бы он сделал так, как сделал после какой-нибудь кошмарной ссоры. Например, во время сессии в Воронеже ммоей. 1 пункт мы реально планировали: и бюджет, и домашние обязанности и рботу - мы мнного об этом говорили.
|
|
#135
20.02.2008, 14:48
|
||||
|
||||
|
Еще что поняла: ну что мне никаких отношений ну вообще не хочется, это понятно. НО: я боюсь отношений, а вчера ночью вообще показалось, что боюсь мужчин. Щас я правда так не думаю, но я могу с ними просто тупо поговорить и все. Раньше мне всегда с мужчинами легче было общаться, а щас у меня нет желания с ними общаться. А все в возрасте до 25-27 лет вообще кажутся мне незрелыми, несамодостаточными, с юношеским максимализмом, инфантильными, невыросшими, наивными глупцами. Ну или кем-то вроде того. И вызывают у меня жалость и чувство "Нет, уж спасибо".
А вот всякие старше меня лет на минимум 10, а лучше 15 кажутся самыми лучшими. Мне лучше с ними общаться, потому что они не кажутся мне такими, как предыдущие, они умные, сильные, зрелые, многое пережили, многое понимают. Они умеют заботится, в них нет юношеского максимализма, и у них злые жены с климаксом. Короче я боюсь отношений, мужиков (наверное) и вообще боюсь!!!!!
|
Линейный вид
