В последний раз о ртути в вакцинах - с подачи А.Котока, известного борца с ними

[skeptic]

Иерусалимского гомеопата можно поздравить. В его коллекции пламенных борцов с беспощадной иммунизацией появился новый персонаж – проф.Б. Хейли из Кентукки
[Ссылки доступны только зарегистрированным пользователям ].

Это появление имеет, разумеется, историческое, но не актуальное значение. Проблема ртутных испарений из зубных пломб и нейротоксичности этилртутьтиосалицилата натрия (тимеросал, мертиолят, тиомерсал), добавленного в качестве антисептика в вакцины, на глазах теряет свою актуальность, становится историей.

Технология пломб из амальгамы вытесняется более простой (не нужен вытяжной шкаф в зубоврачебном кабинете и тонкое ручное искусство) технологией светоотверждаемых композитов и стеклоиономерных цементов. Например, в 70-х в США было установлено свыше 150 млн. пломб из амальгамы, а в 90-х существенно меньше - примерно 96 млн.

Благодаря внедрению принципов GMP в вакцинное производство и выпуску однодозовых конечных контейнеров, число вакцин, содержащих тимеросал, в последнее десятилетие в развитых странах так же стремительно уменьшается. Например, в США с 2001 г. все вакцины, предназначенные для детей младше 6 – 7 лет, не содержат тимеросал вовсе (или содержат его в ничтожной концентрации менее 1 мкг на дозу), за исключением инактивированной гриппозной вакцины. В России также продаются, наряду с содержащими тимеросал, свободные от него импортные вакцины и даже одна отечественная (Рекомбинантная безмертиолятная гепатитная В вакцина НПК "Комбиотех").

Поэтому бороться с ртутным отравлением человечества, которое якобы несёт стоматология и вакцинное дело – это, грубо говоря, то же самое, что «махать кулаками после драки».

Металлическая ртуть и её производные – вполне представительный компонент литосферы Земли. В связи с процессами в недрах планеты (вулканическая активность, разломы и т.п.) количество ртути на поверхности коры медленно нарастает. Добывая и перерабатывая полезные ископаемые, сжигая каменный уголь и нефть, производя сплавы металлов, фунгициды, красители и электронику, человек дополнительно увеличивает присутствие ртути в биосфере, и она становится как бы неотъемлемой частью его природной среды.

Обменные окислительно-восстановительные реакции живых организмов от бактерий до позвоночных ионизируют металлическую ртуть, а затем алкилируют, главным образом, в реакции трансметилирования катиона ртути [перенос CH3‾ от метилкорриноидов (производные витамина В12) или от S-аденозилметионина]. По пищевым цепочкам (потребление, главным образом, рыбы, но и мяса, и растений) метил- и диметилртуть достигает пищеварительной системы человека и резорбируется. Например, при весе 70 кг человек с пищей ежедневно усваивает от 2,5 до 17 мкг метилртути. Питаясь рыбой, в год можно потребить до 6,2 мг метилртути, а за 50 лет – 0,3 г (0,25 г. в пересчёте на Hg) токсичной пищевой примеси.

Эта пожизненная ртутная нагрузка относится к вполне здоровому населению, которое прибавляется в численности и в средней продолжительности жизни. Как-то трудно себе представить, что ртуть скрытно творила в бесконечной череде поколений и творит сейчас своё подлое дело. Нет такой клетки в организме, в которой не обнаруживается хотя бы нескольких молекул ртути. У каждого любопытствующего в моче можно обнаружить следовые, отнюдь не гомеопатические, концентрации алкилированной ртути вне связи с меркуридными пломбами и вакцинацией.

Любопытно, что ртутные испарения пломб из амальгамы дают при учёте всех обстоятельств не более 0,03 мкг ртути в сутки, 11 мкг – в год и 0,5 мг за 50 лет, т.е. в 500 раз меньше того, что поступает с пищей и курением. Недаром стоматологи называют токсичность амальгамы призрачной.

Тем не менее, справедливости ради, следует отметить, что избавление человечества от ртутной интоксикации, как бы она не была мала, дело благое.

Ртуть называют одной из десятка самых токсичных субстанций в биосфере. В этой, абстрактно верной, фразе таится ошибка чрезмерного обобщения. В зависимости от молекулярной формы, растворимости в воде и липидах клеточных мембран, производные ртути имеют тысячекратно различающуюся токсичность и принципиально различную токсикокинетику. Отсюда отличающиеся на три-четыре порядка величины ПДК в воде и в воздухе для различных производных ртути.

Ребёнок проглотил ртуть из разбитого термометра или ртутьсодержащую батарейку, юноша «на спор» выпил 200 г., а зрелый мужчина – 3 кг металлической ртути, другой юноша ввёл себе металлическую ртуть подкожно, – всё это известные из литературы ситуации, разрешившиеся без драматических последствий для здоровья. Металлическая ртуть почти не всасывается в ЖКТ (менее 0,01%). А то, что всосалось, детоксицируется и выводится.

Токсичны пары ртути и её неорганические и органические производные, разумеется, по-разному. Вот тимеросал, содержащий по весу 50% ртути, всего в 20 раз токсичнее аспирина, которого не считают ядовитым веществом и назначают с оговорками даже детям младше 2 лет в дозе 10-15 мг/кг, т.е. в 3750 раз большей, чем доза тимеросала вводимого с вакциной. В известных случаях суицида тимеросал применялся в дозах 10 – 60 мг/кг. Отмечу, что ни острая, ни отложенная токсичность тимеросала, который содержится в вакцинах в 2,5 – 15 тыс. раз меньших дозировках, адекватным образом (in vivo, а не in vitro) для человека ещё не доказана.

Признаться честно, я не нашёл в литературе той фразы, с которой начинается лекция проф. Б. Хейли: «И Управление по охране окружающей среды (EPA), и Национальная Академия наук (NAS) заявляют, что от 8 до 10% американских женщин имеют такой уровень ртути, который приведет к возникновению неврологических расстройств у любого рожденного ими ребенка». Скорее всего, – это намеренно искажённая реконструкция суждений, относящихся к случаям (а такие были) воздействия метилртути в необычно высокой концентрации: «Exposure to high levels of MeHg during the last two trimesters of pregnancy produces documented neurodevelopmental problems, including language, attention, and memory problems [Marsh et al. 1987; NRC 2000; U.S. Environmental Protection Agency (EPA) 1997].

Далее проф. Б.Хейли рассказывает об открытии, сделанном его сотрудниками – низком содержание метилртути в волосах детей-аутистов – и делает пародоксальное умозаключение: «эти дети представляют собой группу людей, неспособную эффективно выводить ртуть из своих клеток». Правда, открытие не подтвердилось. В другом исследовании установлено, что содержание метилртути в волосах аутистов намного выше, чем у здоровых детей [Fido A, Al-Saad S.- Autism. 2005 Jul;9(3):290-8].

Более того, содержание ртути в волосах аутистов, приводимое проф. Б. Хейли [0,47 (0,21-0,79) мкг/г] даже несколько превышает норму для американского населения [0,12 (0,1 – 0,13) мкг/г] (McDowell M.A et al, Environ Health Perspect.,2004, 112:1165–1171). А, вот, содержание ртути в волосах здоровых детей в лекции проф. Б. Хейли (средняя 3,63 мкг/г) сравнимо с наблюдаемым у детей с Сейшельских островов – заядлых едоков океанической рыбы (средняя 5.94 мкг/г) (Cernichiari E, et al., Neurotoxicology, 1995, 16:705–710).

Мягко говоря, речь идёт о нерепрезентативности контрольной группы и о неадекватности выводов. Отбросив, по всей видимости, произвольно сконструированный контроль, можно сделать единственно верный, но отнюдь не оригинальный, вывод: у детей-аутистов в волосах содержится несколько больше, в сравнении с популяционной нормой, ртути, концентрация которой не коррелирует ни со склонность к рыбным блюдам, ни с вакцинальным анамнезом, ни с числом зубных меркуридных пломб у их матерей.
Но главное не в этом. Накопление метилртути в роговом слое эпидермиса и волос (т.е. в останках погибших клеток) – это не путь её выведения из организма, а скорее показатель её необратимого связывание, никак не характеризующий экскрецию. О выведении судят, сопоставляя концентрацию производных ртути в плазме, моче, испражнениях, поте, грудном молоке и выдыхаемом воздухе, но таких данных у проф. Б. Хейли нет.

Кроме того, ниже в тексте лекции дана ссылка на презентацию проф. Д. Бредстрита [Bradstreet J. (2004)], который показал, что в тканях и клетках аутистов накапливается и выводится с мочой после инъекции хелатора втрое больше производных ртути, чем у здоровых детей. Это тоже противоречит выводу проф. Б. Хейли.

[См. далее]