[but_the_girl]

Сообщение от Spiegel

Юлия, Вы ведь, действительно, жили в опасных условиях.

Я этого не ощущала и не думаю так сейчас. Я всегда знала, что отец не поднимет на меня руку, во всяком случае, учитывая те рамки в общении с ним, которые устанавливал мне страх. Возможно, если бы я открыто проявляла своё к нему отношение и жила бы согласно собственным желаниям, всё было бы иначе, но сомневаюсь. В детстве, если верно помню, он грозил мне ремнём, но вряд ли бил. Не помню такого. Однажды он аффективно шлёпнул меня по голове, но не больно и не травматично, в остальном реальную опасность представляло лишь агрессивное вождение. В пьяном состоянии он часто в ответ на мои слёзы или истерики начинал рыдать и просить прощения, и вообще, выпивши был крайне добрым и абсолютно жалким человеком, который постоянно лез обниматься и клялся в любви - это была основная тема его алкоголизма в рамках дома. Вспышки агрессии тоже были, когда ему не давали бутылку, но они не казались опасными, т.к. телом он плохо управлял в эти моменты, и никто его вообще всерьёз не воспринимал в таком состоянии. Если я приходила из школы с плохой отметкой, признаться, внутренне надеялась, что он пьян - в такие периоды и он был не страшен, и маме было не до моих оценок.

Сообщение от Spiegel

Поделюсь своей ассоциацией. Она моя и может не совпадать с Вашими переживаниями. Вспомнила трагическую историю семьи Берберовых, у которых в доме жил "одомашненный" лев и пума. Когда умер глава семейства и защитник, лев растерзал насмерть одного из детей и сильно поранил хозяйку.

Прочитала про эту семью. Если примерять эту ассоциацию на мою ситуацию, я себя скорее ощущаю погибшим главой семьи. В семье я единственный человек, родной по крови отцу. Кроме того, его грызло чувство вины за то, что он покинул семью со своим первым ребёнком, поэтому для него эта связь со мной была очень важной - частенько он говорил о том, что я его последняя надежда или единственная дочь, или что-то в этом роде. И если выпивши он начинал плакать от моих слёз и никогда со мной по-настоящему не дрался, то с мамой, например, он дрался, и брат отбивал её, когда был дома. Когда нет - я вставала между ними, и в итоге отец отступал и снова начинал плакать, потому что боялся, что причинит мне вред. Наверно, отец ассоциируется у меня со львом именно в пьяном состоянии... как неосознанное существо, полуживотное. Когда я стала жить отдельно, обстановка в семье совсем испортилась. Пару раз приезжала - отец то ни с кем не разговаривал, хлопал дверьми, куда-то уезжал, то всем злобно хамил, то устраивал дикие скандалы. Хотя сами они по отдельности ко мне приезжали часто, и общались мы нормально. С тех пор, как разъехались, отец лишь однажды повысил на меня голос, и то на пару секунд. В итоге, всего через два года после моего отъезда родители развелись. По словам мамы, иначе либо он её убил бы, либо она его.

Сообщение от Spiegel

Юля, Вас кто-нибудь защищал от гнева отца, был ли кто "за Вас", на Вашей стороне?

У отца в семье была должность главного оратора, прокурора и инквизиции, так что его боялись все. Конечно, и вся моя семья, и все наши родственники, хорошо знавшие наш быт, были за меня (вернее, против поведения отца), но никто не был морально достаточно силён, чтобы суметь защитить. Думаю, маме и брату было проще отстраниться, т.к. они познакомились с отцом уже в сознательном возрасте, и только я была с ним с самого рождения, потому на меня его поведение влияло в большей степени. По моим детским ощущениям, я чаще всех перечила отцу. Мама часто пыталась защищать меня от него. Отец даже дал ей кличку "адвокат". Брат вступался реже и весьма лаконично. Брата отец не слушал, а у мамы редко что-то получалось - только если её настолько возмущало его поведение в мой адрес, что она сама превращалась в мегеру и нападала на него, как волчица, защищающая своего детёныша. Но обычно он просто прикрикивал на "защитников", и они расползались по своим норам, и я снова оставалась с ним один на одного. Наиболее часто их защита (обычно, конечно, мамы) представляла собой заявления из серии "оставь её в покое, я сам(а) сделаю" (помою посуду, схожу в магазин и т.д.), и, думаю, это было вызвано тем, что я ему перечила так, как они никогда не делали, и они опасались скандала и были готовы его остановить даже таким образом, через своеобразное самопожертвование. Явное осуждение его поведения как такового в качестве моей защиты встречалось куда реже.