2. Численность людей, иммунизированных контаминированными SV40 полиомиелитными вакцинами и реально инфицированных, многократно преувеличена.
В США могло быть заражено SV40 не более трети коммерческих серий инактивированной вакцины (ИПВ), произведённых с 1954 до 1961. После 1961 все серии инактивированной вакцины, произведённые в США и Великобритании, не сдержали SV40. Из 98 млн. вакцинированных ИПВ в США до 1963 (с учётом сроков хранения произведённых в 1961) контаминированные вакцины могли получить максимум 30 млн. детей и взрослых. Остаточная примесь живого SV40 после воздействия формальдегида была весьма малой и составляла примерно 1000 инфекционных единиц на дозу. При этом не появилось ни одного сообщения об обнаружении SV40 в крови или выделениях у вакцинированных инъекционно ИПВ [43, 44]. Единственным, отнюдь не надёжным, доказательством поствакцинальной инфекции SV40 было обнаружение в сыворотках антител, нейтрализующих этот вирус. Например, среди иммунизированных ИПВ подростков 8 –13 лет такие антитела были найдены лишь в 20% сывороток [30, 43]. Чтобы вызвать крайне низкие (медиана 1/12) титры SV40-нейтрализующих антител, понадобились 3 три инъекции ИПВ [30]. Наблюдаемое сохранение подобных титров антител в течение 8 – 13 лет после вакцинации – слабый аргумент в пользу поствакцинальной инфекции SV40, которая могла быть предвакцинальной (см. выше).
Все коммерческие серии живой оральной трёхвалентной вакцины (ОПВ), лицензированной в США только в 1963, были аналогично свободными от SV40 [43, 44]. Контаминированными (не более 1000 TCD50 или 2 – 200 тыс. инфекционных единиц в дозе [30, 43]) были лишь экспериментальные серии вакцины, которые использовали при испытаниях в 1959 – 1961 на не более 10 тыс. вакцинированных. Образования антител к SV40 ни в одном случае не отмечено [30, 43]. Данные о выделении SV40 с испражнениями противоречивы. В двух исследованиях небольшое количество SV40 определяли до 5-й недели после вакцинации у 14 – 30% детей. В других – SV40 не выявляли вовсе даже у детей, не образующих антител к этому вирусу [30, 43]. Контамированная оральная вакцина могла инфицировать в США максимум 3 тыс. человек, что существенно меньше контингента, который контактировал в те времена с обезьянами в связи с профессиональной деятельностью [7, 15]. Выделение SV40 до вакцинации не исследовалось. Поэтому считать экскрецию этого вируса доказательством именно поствакцинальной SV40-инфекции, которая положила начало эпидемического распространения SV40, врядли имеет основания.
В СССР применение контаминированной живой вакцины, возможно, имело место с 1959 по 1961 до усовершенствования технологии производства и контроля этого препарата [1, 4, 18]. Как отмечено выше, в архивных образцах двух серий живой вакцины, приготовленных в Москве из посевных взвесей вирусов (то есть, из живой полиомиелитной вакцины, приготовленной под наблюдением А. Сэбина в декабре 1956) были обнаружены штаммы инфекционного SV40. Серии посевных взвесей вирусов полиомиелита, из которых были приготовлены эти вакцины, использовались до 1976. На этом основании сделано предположение о выпуске в СССР вплоть до 1976 контаминированной SV40 живой вакцины [8]. Оно не совсем корректно. В производстве вакцины после 1962 [1] вслед за размораживанием «посевного вируса» его пассировали, контролировали отсутствие SV40 по цитопатогенному эффекту (ЦПЭ) в культуре почечной ткани зелёных мартышек, затем объединённый сбор выращенного вируса дополнительно очищали от возможной примеси SV40 хлорид-магниевым методом [1, 4], сепарировали и осветляли микрофильтрацией на асбестоцеллюлозных пластинах (частично адсорбирующих SV40). Если и имела место до 1976 контаминация конечного препарата, то примесь SV40 была ниже чувствительности ЦПЭ (то есть, ниже инфекционной для человека при энтеральном введении) и содержалась лишь в отдельных сериях, в производстве которых процесс очистки по неизвестным обстоятельствам не воспроизвёлся. Во всяком случае, упоминание в 2009 [3] о суммарном выпуске ФГУП Института полиомиелита и вирусных энцефалитов им. М.П. Чумакова РАМН около 6 миллиардов доз вакцины не уместно в контексте вакцинального инфицирования населения SV40.
3. Нет доказательств поствакцинального происхождения SV40-инфекции и циркуляции этого вируса среди населения от человека к человеку
Вопрос о поствакцинальной SV40-инфекции интенсивно исследуется почти полвека. Для этой цели уже три десятилетия, постоянно совершенствуя, используют технологии выявления специфичных к SV40 антител и интегрированной и эписомальной ДНК SV40, а также экспрессии большого опухолевого антигена (T-ag). В момент открытия вируса и контаминации им полиомиелитных вакцин был известен лишь метод определения SV40 по цитопатогенному эффекту в культуре ткани, слишком трудоёмкий для популяционных исследований. Способность SV40 вызывать скоропроходящую инфекцию с образованием антител была доказана [30, 43], но одно из главных свидетельств поствакцинального становления эпидемического процесса – нарастающей, а затем убывающей, со временем частоты инфицирования населения SV40 не было и уже не может быть получено.
Частота обнаружения сывороточных антител к SV40 (нейтрализация образования бляшек в культуре или ИФА с вирусоподобными частицами, содержащими большой рекомбинантный белок капсида) в разных странах и группах населения в более трёх десятках исследований варьирует от 0 до 100%, медиана 13 (7 – 20)% [17, 22, 26, 43, 44]. Среди лиц, контактировавших с обезьянами, антитела к SV40 имеются у 22 – 27% [7, 15]. Титры антител во всех случаях низкие. Если сыворотки предварительно истощали полиомавирусами BKV и JCV для удаления перекрёстно-реагирующих антител, медиана частоты положительных находок снижалась до 1,4 (1,8 – 3,0)% [15, 26, 41]. То есть, сероэпидемиология SV40 – это отражение циркуляции других, более контагиозных, полиомавирусов человека. Тем не менее, по сероэпидемиологическим данным и результатам опыт-контрольных исследований (например, при неходжкинских лимфомах в Испании и США [10, 15, 17, 32]) можно заключить, что частота выявления антител к SV40 не зависит ни от иммунизации контаминированными полиомиелитными вакцинами, ни от возраста привитых и непривитых и не коррелирует с какой-либо онкопатологией [10, 11, 16].
Частоты выявления ДНК SV40, как и антител к SV40, среди населения варьируют одинаково широко, но частота находок ДНК различается в исследованиях нормальных и опухолевых тканей (а также выделений) человека. Лейкоциты крови здоровых: 0 – 29% [20, 35]. Нормальная лимфоидная ткань 0 – 13% [32]. Миндалины 10 –17-летних подростков: 9%. Нормальные ткани мозга 0 – 6,7% [14]. Нормальная щитовидная железа: 0 – 10%. Нормальная костная ткань: 0%. Нормальная почка: 4%. Сперма здорового взрослого: 22 – 45%. Абортированный эмбрион: 8%. Нормальная моча и/или стул у детей 5,5 – 8,1%, у взрослых 1,8% [47]. Лейкоциты больных лейкозом: 0 – 77%. Лейкоциты больных остеосаркомой: 33 – 43% [20]. Остеосаркома: 21 – 92% [20]. Опухоли лимфоидной ткани: 0 – 56% [44]. Опухоли мозга: 0 – 50% [14]. Карцинома щитовидной железы: 0 – 100%. Мезотелиома: 0% – 100% [22, 29, 31]. Меланома 0%. Гепатоцеллюлярная карцинома: 10%. Уротелиома мочевого пузыря: 33,3%. Диффузный токсический зоб: 20%. Очаговый гломерулосклероз: в почке 15 – 56%, в лейкоцитах 35%. При попытке метаанализа очевидны впечатляющий разброс данных, значительное число в основном или полностью отрицательных находок, недостаточная репрезентативность и отсутствие шифрования в большинстве наблюдений. Кроме того, выяснилось, что ранние находки ДНК SV40 в опухолях были ложноположительными, то есть, выявлялись последовательности не генуинных ДНК SV40, а постороннее загрязнение специфических плазмид (например, pGL2). После валидации коммерческих наборов праймеров для ПЦР и введения дополнительных контролей и идентификаций (гибридизация ДНК на мембране) частота положительных находок ДНК SV40 существенно снизилась. Например, при повторном воспроизведении в образцах мезотелиомы вместо 60% было получено всего 6% [29].Однако, максимальная частота выявления ДНК SV40 в опухолях значимо выше (PQ = 0,01), чем в нормальных тканях. Скорее всего, это свидельствует о том, что SV40 – факультативный спутник опухолевого роста [17, 39]. Однако, при любой интерпретации феномена обнаружения ДНК SV40 в опухолях и нормальных тканях никаких корреляций с предполагаемой поствакцинальной SV40-инфекцией в опубликованных сведениях не просматривается (см. ниже), и возрастные различия частот (в детстве и молодости кратно выше, чем у взрослых и пожилых) свидетельствуют против них.
(см. продолжение)